25 января старого стиля и 7 февраля нового стиля для нашего прихода весьма памятный и особый день. Еще не был наречен Престол Мучеников, еще не служились в честь них всенощные бдения, все это стало служиться потом. Нас просто известили, что мы должны собраться на Ленинградском вокзале, чтобы встретить прибывающие из Петербурга честные мощи преподобного Серафима Саровского. Мы должны были взять с собой облачения и, встретив на вокзале святые Мощи, с Крестным ходом идти до самого Елохова.

Сейчас уже привыкли к торжественным Крестным ходам, привыкли даже к колокольному звону по утрам в Воскресенья, но тогда открытое церковное действо на улице дух захватывало, было весело и страшно, творилось нечто новое, воздух освящался пением и благодать как бы осязаемо струилась вокруг.

И вот мы попарно выстроились на платформе, все пожелтело от ярких, исполненных света облачений. Хотелось протереть глаза и убедиться, что это не сон и не мираж. Ощущалось, что такое бывает только раз в жизни.

Ждали поезда, и все высокое начальство во главе с Митрополитами ушло далеко вперед, чтобы встретить специальный вагон, который был самым последним в составе. Старшинство, конечно, соблюдалось, и мы, самые простые батюшки, даже не надеялись, что близко увидим святые мощи преподобного Батюшки, только где-нибудь в Соборе сможем приложиться.

Вдруг как-то быстро-быстро подъехал электровоз, провез все пассажирские вагоны (представляю изумление “далеких от жизни” пассажиров, которые не знали, что поезд везет великую святыню. Что они могли подумать, увидев такое количество духовенства в ризах на платформе!?). Состав оказался короче, чем предполагалось, и вагон с гробницей Преподобного неожиданно остановился напротив самых простых батюшек, т.е. нас грешных. Я, конечно, растерялся, но, увидев двух энергичных священников, которые быстро и решительно направились к вагону, чтобы помочь поднять Мощи (по их сноровке было видно, что это бывшие иподиаконы, которым не занимать быстроты и сообразительности), вспомнил, что я тоже был иподиаконом, и так же решительно устремился к вагону. И пока первые два батюшки держались за подставку гробницы, я изогнулся и сумел приложиться и руками, и головой к гробнице Преподобного, таким образом я был первым, кто на московской земле сподобился приложиться к Преподобному Серафиму Саровскому!

То, что я первым приложился к Преподобному не имело бы ровно никакого значения в том случае, если бы это не было связано с открытием нашего храма, вот почему я пишу об этом так подробно. Но в этом прикладывании я вижу нечто похожее на неприкосновенность жезла пророка Елиссея в деле воскрешения отрочища (4 Царств 4, 29-31) и, конечно, веру в помощь Преподобного. Ибо единственное, чего я просил и шептал, прикладываясь, это чтобы Преподобный помог открыть нам храм.

Честные мощи были вынесены на платформу, простых батюшек быстро оттеснили от эпицентра событий, и мы уже издалека взирали на начало торжественного Крестного хода и несения Честных мощей в Патриарший Богоявленский собор. Постоянно и непрерывно пелись песнопения, частично пасхальные, в память о словах Преподобного, что среди лета Пасху воспоют.

Медленно пересекли площадь, подошли к углу Казанского вокзала. На душе сияла радость и благодарность. Множество православных людей шли по бокам и тоже пели. Были и наши прихожане. Я очень боялся за своих детей, что их могут раздавить в тесных местах, но Преподобный сохранял всех сам, никого нигде не помяли, не растоптали.

Запомнился один момент. Когда мы перешли трамвайную линию и подошли к Казанскому вокзалу, на эстакаду над нашими головами медленно въехала электричка. Машинист несколько раз как можно торжественней просигналил нам, отдавая честь Преподобному. Но самое интересное, что надпись направления конечной станции над кабиной машиниста мгновенно приобрела глубоко-символический и возвышенный смысл. Надпись была: “Новый Иерусалим”. Мне кажется, что всем захотелось сесть в электричку и попасть именно туда, а не в городок Московской области.

Помню, как шел Святейший Патриарх Алексий. По улице с жезлом в руке, подобный древним Всероссийским Святителям. Его лицо было полно глубокой потаенной радости. Как будто ожили древние рукописи с изображениями встреч и проводов войск на войну, со встречами святых икон, с освящением Соборов и храмов. Событие, достойное подробного занесения в летопись, совершалось на наших глазах и на всю жизнь запечетлевалось в глазах маленьких отроков и отроковиц, взрослых и стариков, православных и случайных прохожих. Чудо Божие среди бела дня!

Моя ряса была чуть длинновата, и она вся пропиталась снегом и водой, почти до колена, но мы шли и шли, не обращая ни на что внимания.

Гробницу несли на плечах и по очереди сменялись. Ближе к концу пути досталось нести и мне. Я нес на левом плече справа от головы Преподобного, т.е. моя голова через стенку гробницы была у головы самого Серафима Саровского. Трудно передать, что я ощущал, но я понял, что такой момент опять-таки нельзя упустить. Вспомнив по именам всех самых близких и родных, я начал вполголоса твердить одно и то же: “Преподобне отче Серафиме, помоги открыть нам храм; Преподобне отче Серафиме, помоги открыть нам храм!” И так все время, пока нес. Ко мне подошли и спросили, что случилось, не заболел ли я, и чем заболел. Я сказал, что нет, не заболел, — дело есть к Преподобному. На меня странно посмотрели и отошли, но все же дали донести отведенную дистанцию до конца. С большим сожалением я отдал это самое близкое место к Преподобному подошедшему на смену батюшке. Уже громко звонили колокола Патриаршего Собора.

В Соборе простые батюшки стояли весьма далеко от Преподобного, я даже из алтаря не смог выйти, потому что стоял почти в конце всех, но это было уже не самое главное, я сказал все, что было надо Преподобному, да еще самый первый приложился к его честной гробнице в Москве.

После молебна, сильно уставшие, мы, исполненные радости, отправились по домам. Дома я не мог усидеть, чувствовал, что надо что-то сделать, а что— не понимал. Уже сильно к вечеру понял: именно в этот день обратиться к Председателю Гостелерадио, взять и включить имя преподобного Серафима в текст телеграммы, — обязательно подействует! Почему телеграммы? Да потому, что великие начальники письма не читают, а если послать телеграмму, да непомерно большого размера, просто заметят, секретарша удивится, и ради интереса покажет начальнику. (Позже удалось узнать, что именно так и произошло, и Начальник прочел эту телеграмму, и действие она имела).

С трудом добравшись до почты, я послал телеграмму следующего содержания:

 

ТЕЛЕГРАММА

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОСТЕЛЕРАДИО СССР

7 февраля 1991 года.

“Москва 326 Пятницкая 25 Председателю Гостелерадио СССР Леониду Петровичу КРАВЧЕНКЕ

Многоуважаемый Леонид Петрович воскл зн Верующие православные люди нашего прихода церкви Троицы в Троице Голенищеве уже много времени ждут возможности молиться в том храме где сейчас находится библиотека и склад Вашего Ведомства Мосфильмовская 18 тчк По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II мы начали приходскую деятельность и совершаем богослужения у стен храма тчк Ближайшие службы состоятся 9 зпт 15 зпт 18 зпт 19 зпт 20 зпт 21 февраля тчк Совершение богослужений на улице не является формой протеста против Вас и Вашего Ведомства зпт службы так уникальны что их нельзя пропустить тчк В этом же году Пасха совпадает с праздником Благовещения зпт такое было только лишь в 1912 году тчк Не вникая подробности сложности проблемы возвращения храма верующим уверен что при наличии у Вас доброй воли и хотя бы малого желания помочь православному народу вполне возможно с Вашей стороны разрешить войти нам на территорию храма зпт разрешить совершать богослужения в колокольне до выяснения и завершения вопроса о переносе склада тчк

Ваше разрешение войти нам в колокольню совпадающее с возвращением мощей преподобного Серафима Саровского в Москву зпт происшедшее сегодня зпт оказало бы умиротворяющее воздействие на сердца и умы многих людей и способствовало бы всеобщему успокоению а православным бы принесло великую радость тчк

Просим обратить Ваше внимание на наше предложение тчк =

НАСТОЯТЕЛЬ церкви Живоначальной Троицы в Троицком Голенищеве зпт Мосфильмовская 18 зпт в которой размещается Ваш склад и библиотека зпт Священник Сергий ПРАВДОЛЮБОВ тчк”.

 

Через день наступила Вселенская Родительская суббота. Мы снова собрались у храма, служили панихиду. Было очень много записок. Читали долго и громко. Я сильно простудился, но еще держался. Помню как горели свечи, их некуда было ставить, стали ставить прямо в сугроб. Весь сугроб светился и снег подтаивал вместе с укорачивающимися свечами. Такого я еще не видел, это очень красиво.

Я объявил службы на Сретение, 15 февраля, и в первые четыре дня первой седмицы Великого поста. При этом сказал, что чтение на улице Великого канона будет третьим зафиксированным случаем такого чтения в истории Византии и России. В этом было что-то от превозношения и гордости, потому “сия рассыпа Сам Христос, да ты спасешися, о, душе...”, — я заболел и не мог служить. На Сретение еле-еле дослужил Молебен до конца и слег. Проболел всю первую седмицу.

В Понедельник 2-й седмицы Великого поста позвонил отец Благочинный и сказал, что наш приход назначен служить молебен у раки преподобного Серафима в Патриаршем Соборе 27 числа.

В Среду 27 февраля мы с великой радостью отслужили молебен в Соборе и здесь же у самой раки святых мощей получили известие: пришла женщина, ходившая в Гостелерадио, и сказала, что нам разрешено войти в колокольню и служить там. Уже дано распоряжение разобрать помещение и в ближайшее время пустить нас.

Что можно сказать?! Мы ликовали и со слезами благодарили преподобного Серафима. Один старый священник говорил: меня преподобный через 10 дней услышал, когда я его просил. Нас же ровно через 20 дней! Разве это не чудо?

Еще дважды мы служили молебен в Патриаршем Соборе у преподобного Серафима, и оба эти раза совпадали с нашими приходскими праздниками. Усталые, мы шли и пели, чувствуя безконечную благодарность. Вот почему мы особенно чтим на приходе преподобного Серафима Саровского. Вот почему у нас целых четыре иконы именно этого святого. Иконы пришли в ответ на наше почитание Святого. Очень трудно было найти частицу святых мощей, но по нашим молитвам Преподобный соблаговолил дать нам их через старца-монаха, еще от открытия святых мощей в самом Сарове.

Пусть все прихожане помнят о благодеянии нашему храму преподобного Серафима. И случайно ли, что наши приходские всенощные бдения в честь Мучеников совершаются каждый год в тот самый день прибытия честных мощей из Петербурга в Москву — в ночь с 6 на 7 февраля? — Конечно не случайно! Надо будет в будущем не забывать пропевать Величание преподобному Серафиму в самую ночь Мучеников, соединяя Их память со Сретением честных Мощей Преподобного Серафима, во град Москву привезенных.

Наш приход участвовал и в летних проводах Преподобного Серафима, когда Крестный ход шел от Елоховского собора до ближайшей церкви в сторону центра. А многие прихожане сподобились проводить Мощи и до Дивеева.

Вообще же нам помогали многие святые и их монастыри: преподобномученик Корнилий Псково-Печерский, преподобный Амвросий Оптинский, преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, преподобный Сергий Радонежский, и другие святые. Если будем живы и Бог благословит, непременно о них расскажем, чтобы все прихожане знали, что не оскудевает пока милость Божия к нам через молитвы святых и через пролитие крови Мученической, Которая и укрепляет Церковь нашу, и дает нам силы служить и славить Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Протоиерей Сергий Правдолюбов.